I.
Учительница раздавала проверенные домашние работы. Она была строгая, всегда старалась все делать правильно. Даже сейчас, когда смотрела на притихших учеников, ни один мускул на ее лице не дрогнул, только очки едва заметно поблескивали на кончике хищного, вздернутого к серому потолку носа. Он один ничего не ждал: отметка была всегда одной и той же на протяжении всех десяти лет его обучения в школе. Сейчас откроет тетрадку, там пятерка и обязательное слово «молодец» красивым, годами отработанным, почерком его классного преподавателя русского и литературы.
Отличник, лучший ученик в школе. Наверное, странно, но он не любил, когда про него так говорили. Дома на стене нет свободного места от грамот и благодарностей. Участник олимпиад по русскому, литературе, математике, иностранному языку, всех общественных движений, происходящих в школе, староста класса. Задумавшись, непроизвольно начал обводить точку на краю листка по кругу, все быстрее и быстрее, пока не остановился, пока не опомнился от внезапно охватившего его странного состояния. «Вся моя жизнь – вечный бег по кругу. Одно и то же каждый день, даже оценки одинаковые. Толстопузые пятерки – единственные мои друзья. К чему стремится, чем жить?»
В ту минуту он вспомнил о ней, скромной шестнадцатилетний девушке, сидевшей за соседней партой справа. Голова ее всегда была опущена вниз. Казалось, она находится в вечном поиске нового смысла написанных дрожащей неуверенной рукою строк. Он один знал, что это не так. Она просто сидела и думала, каждый день думала о своей жизни. Вроде, у нее были проблемы в семье. Жили они бедно, отец пил и почти ничего не зарабатывал. Мать работала прачкой, деньги платили плохо. Мысли о том, что через год школа заканчивается, надо поступать в институт, а денег нет, не покидала ее. На бюджет нереально, она знала это и он это знал. Он бы, наверное, смог, но у нее, слабой ударницы, никогда не получится. Хотелось ей помочь, отдать все только за то, чтобы хоть раз увидеть улыбку на ее бледном лице с большими глазами, голубыми и глубокими, как горные озёра. «Жизнь к ней несправедлива, – думал он. – Почему у кого то, например у меня, большой двухэтажный дом из красного кирпича, папа директор процветающей строительной фирмы, мама один из лучших юристов нашего города, новая машина, куча денег, личные способности, все условия для получения прекрасного образования за границей, а у нее ничего нет, даже денег на новое платье? В этом она ходит уже второй год, почти не растёт, наверное ест мало. Да и как нормально питаться и развиваться, в условиях нищеты и коммуналки с соседями-алкоголиками, общими кухней, душем, туалетом, большими жирными тараканами на стенах, мышами, шуршащими ночами по углам».
Ему казалось, она просыпается ночью, дрожит всем телом под тоненьким байковым одеялом и плачет. В ту минуту он дал себе обещание, одно единственное за всю свою жизнь. «Когда вырасту, я увезу ее далеко-далеко, к южному морю, которого она никогда не видела. Я дам ей все, что она захочет, куплю ей много новых ярких платьев. Она будет красива, обаятельна, я сделаю ее счастливой. Она больше не будет сидеть с вечно опущенной головой, с потухшим взглядом прекрасных глаз которые я так люблю. Никогда, никогда!» – пообещал себе он. И все это было… чистой правдой.
II.
Ее сердце каждый раз наполняла надежда, призрачная невесомая мечта о прекрасном принце. Неважно какой – богатый, бедный, старый или молодой. «Главное, чтобы понимал» – наверное, так чаще всего любят говорить девушки.
Мальчики были разные, но ни один из них ей не подходил. Некоторые казались хорошими, вселяя в ее сердце надежду, которую она подпитывала каждый день всеми фибрами своей души. Она всегда верила в лучшее. Ключом веры была неизвестность, притом полная, никакой информации о потенциальной второй половинке.
Затем она влюблялась – так же, как влюбляются многие другие девушки каждый день. Искренне беззаветно отдаваясь своей мечте в безответном порыве, верила только ей. Переставала есть, спать, общаться с друзьями.
Затем происходило знакомство – легко, романтически, в приятной располагающей обстановке ее любимого кафе. Казалось, случайно она предоставляла ему возможность подойти к ней, попытаться сделать комплимент, сжать в своей крепкой мужской руке её худенькую кисть с тонкими длинными пальчиками и представиться. Как жаль, что после первых минут общения наступало горькое, с привкусом миндаля, разочарование. Хотелось плакать сначала тихо, изо всех сил ночью прижимая к себе мятую подушку, потом рыдать все громче и громче, забиться в истерике, сотрясаясь хрупким телом, размазывая тушь по щекам и шепча: «Где же ты, любимый? Отзовись».
Хмурый неласковый рассвет встречал ее равнодушно. Она снова одна в пустой не согретой постели, и так одиноко на душе. Хочется любви и ласки, жалко себя до боли в сердце. Она брала в дрожащие руки записную книжку, вычеркивала еще одну фамилию, мечтая по-детски о своем безумно прекрасном, но таком далеком принце на белом коне.
