В Берёзовском только и разговоров, что о детской поликлинике. Чтобы возглавить учреждение в такой не простой для него период, требуется определенное мужество.
Два месяца назад у руля поликлиники встала 29-летняя Юлия Патрушева. Она как педиатр и мама знает проблемы детской медицины и со стороны врачей, и со стороны родителей.
Летом прошлого года Юлия Маратовна стала заведующей педиатрическим отделением детской поликлиники Центральной городской больницы, а в октябре нынешнего –заведующей детской поликлиникой.
– Юлия Маратовна, какие основные задачи вы ставите перед собой как новый руководитель?
– Проблем много, как в любом муниципальном учреждении. Основная, как и во многих других городах – это нехватка кадров, специалистов; мы работаем в условиях дефицита врачей. Город разрастается, появляются новые районы, идет активный переезд молодых семей из Екатеринбурга, население увеличивается, но поликлиника как была небольшой, так и функционирует.
Я ставлю перед собой две главные задачи – создать поликлинику, куда будет удобно обращаться за помощью и получать качественную медицинскую помощь; и создать такие условия работы врачей, чтобы они работали легко и с удовольствием.
Первые шаги в этом направлении уже делаются. Идет активный ремонт детской больницы. Там «поселятся» два стационара, и мы выведем туда отделение профилактики. То есть потоки больных и здоровых детей будут разграничены. В этом здании, на Гагарина, 6, будем принимать только заболевших детей.
– Заметны первые результаты от появления новой регистратуры, в целом от введения процессов проекта «Бережливая поликлиника»?
– Улучшения есть, но это не быстрый процесс. Сделать ремонт – это одно дело, но бережливость не в ремонте, а во внутренних изменениях. Надо не только внедрить новшества, но и постоянно поддерживать, а это большая работа, которая требует времени.
– Вы назвали основную проблему – кадры. Кто нужен поликлинике?
– Педиатры. На 17 000 детского населения у нас три педиатра на десять участков. Их нагрузка выше в 2-2,5 раза. Кроме того, у нас всего один невролог, один хирург, один окулист, два отоларинголога.
– Существует способ привлечения специалистов в наш город?
– Главный врач обсуждает вопросы помощи, касающиеся аренды и покупки жилья, с каждым индивидуально. Есть общежитие для работников бюджетных организаций, решается вопрос о дополнительном приобретении жилья для врачей.
– Есть люди, которых вы ждете в поликлинике в ближайшее время?
– Мы бы с радостью даже переучили специалиста, но некого. Правда, новости хорошие есть: сейчас мы в процессе организации одиннадцатого участка, куда выйдут новые медсестра и фельдшер. Таким образом, мы снизим нагрузку на участковых. Ждем врача в кабинет неотложной помощи: это позволит легче пережить сезон заболеваемости ОРВИ.
– Как вас принял коллектив?
– За четыре года, пока я была педиатром, у меня не было конфликтов ни с родителями, ни с коллегами. Поэтому и неприятных ощущений при переходе на новую должность не было. Я не жесткий руководитель.
Зная изнутри работу моих коллег, я понимаю, как им тяжело. Да, ошибки разбираются, но собак не спускаю. С родителями тоже стараюсь поддерживать хорошие отношения. Многие из них за время моей практики стали если не друзьями, то хорошими приятелями. Другая сторона работы – невозможность расслабиться: нужно всегда хорошо выглядеть, быть собранной. Расслабиться могу, только если приезжаю куда-то на отдых или в командировку, где меня никто не знает,
– Быть педиатром сложно? Наверно, знакомые, друзья постоянно обращаются за консультацией?
– Для меня и моих коллег это не проблема. Да, нам пишут и в выходные, и в праздники, и в новый год. По мере возможности стараюсь отвечать. Круг общения у каждого педиатра большой. Без ложной скромности отмечу, что все педиатры по сравнению с другими врачами молодо выглядят. Они энергичные, корректные, коммуникабельные, добрые, и все потому, что общаются с детьми.
– Сколько длится ваш рабочий день?
– У меня восьмичасовой рабочий день. Другое дело, что восемь часов не работает ни один из врачей.
– В вашей трудовой жизни остается практика или вы ушли на административную работу?
– Сейчас я полностью погружена в административную работу, занята организацией трудового процесса, разрешением проблем. Практического приема, контакта с детьми мне очень не хватает.
– Проблем много?
– Они стабильно есть. Я понимаю население, на что оно жалуется.
– На что?
– На узкие помещения, узкие коридоры, духоту, большие очереди, длительное ожидание приема, невозможность записаться к врачу, редко – на некачественную медицинскую помощь. В последнем случае мы разбираем каждый случай. Я бы и рада устранить все проблемы, но корень их устранить не могу.
– Родители – это в большинстве своем молодое население. Активно пользуются услугами онлайн?
– Одно из направлений проекта, который мы внедряем, – создание электронного документооборота и ведение электронной записи на прием. Родители пользуются этим сервисом, но опять же – мы не можем выделить 40 талонов, а можем только 10, и они расходятся, как горячие пирожки. Невролог долгое время была на больничном, к ней не могли попасть три недели, конечно, скопилась очередь. Существует и другая проблема: многие из тех, кто все-таки взяли талон, не являются на прием. Мы обзваниваем пациентов накануне и просим подтвердить явку, но даже это не всегда помогает.
– Сколько юных березовчан проходит через поликлинику ежедневно?
– Наше отделение, не считая Новоберезовского, каждый день принимает 500 человек при плановой мощности в 200. В сезон подъема заболеваемости – до 1000. Плюс вызовы: их бывает до 40 на одном участке.
– «Ложные» вызовы бывают? Когда врач пришел, но помощь ребенку на самом деле не нужна?
– Это единичные случаи, в основном все случаи обоснованы. Я советую при первых признаках острого заболевания обращаться к врачу, не заниматься самолечением. Одна и та же инфекция у двух детей может протекать совершенно по-разному: один отделается испугом, второй попадет в реанимацию с дыхательной недостаточностью.
Помню один случай, мне передали актив со скорой. Тогда еще передвигалась пешком по адресам, потратила время. Прихожу – мама и дочка (месяца четыре) в порядке. Мама объяснила: утром увидела, что на носик дочки накинуто полотенце, испугалась. В итоге все оказалось хорошо, но в скорую на всякий случай позвонила. Я, конечно, девочку осмотрела, объяснила, что допускать таких ситуаций нельзя.
– Как вы стали врачом?
– Я ждала этого вопроса (улыбается). Когда мне было 13 лет, я посмотрела сериал «Подари мне жизнь» про мальчика, больного лейкемией. Помню, как прониклась увиденным, даже плакала. Наверно, тогда что-то щелкнуло. Я стала говорить родителям, что буду врачом.
Родную школу № 2 окончила с серебряной медалью, особенно горячо любила биологию и химию. За любовь к химии благодарна своим учителям Алене Анатольевне Секериной и сменившей ее позже Капитолине Ивановне Кадочниковой. После девятого класса я уже твердо знала, что буду поступать в медицинский.
Документы я отдавала в два вуза – Уральскую медицинскую академию и на химико-технологический факультет УПИ. В обоих случаях поступила на бюджет и выбрала медицину, педиатрический факультет.
Рано выбрав будущую профессию, я не понимаю людей, которые в 30 лет все еще ищут себя и свое место в жизни. В моей семье я стала первой, кто связал судьбу с медициной, возможно, поэтому меня не отговаривали – никто не сталкивался с практическим здравоохранением.
Сейчас, смеясь, я нередко говорю, что больше ничего в жизни не умею. Только лечить людей.
– Были моменты, что вы пожалели о своем выборе?
– Нет, хотя понимаю: если раньше профессия считалась благородной, то сейчас к нам относятся как потребители. Это проблема всех, и пациентов, и врачей. Я понимаю, что записываться неделями к врачу или сидеть часами в очереди люди устают, но врачи устают не меньше. У всех семьи, дети… Моя дочь в этом году пошла в первый класс, и меня всегда нет дома, у меня вечно нет на нее времени. Все дети моих коллег живут в таких же условиях.
У меня был забавный случай, я еще работала педиатром. Едем на такси с дочкой, она видит здание поликлиники и со всей детской непосредственностью спрашивает: «Мама, а ты когда дома не ночуешь, ты в этой больнице спишь?». Таксист смеялся, а мне было очень стыдно.
– Несмотря на все существующие проблемы, вы не ушли в частную медицину. Почему?
– Я считаю себя коренной березовчанкой, у меня искренне болит душа за больницу. Отношусь к той категории врачей, которые пытаются наладить ситуацию в муниципальном учреждении. В частной клинике проще и спокойнее, но здесь получаешь больше удовлетворения от результатов своей работы – поток пациентов намного шире. Сейчас, работая как организатор, я надеюсь, что ситуация улучшится. Хочется, чтобы про нас говорили теплые слова.
– Да, с теплыми словами в адрес нашей больницы напряженка…
– Мы с коллегами смеемся: «спасибо» никогда не напишут, а в сеть выходят всегда с негативными историями. Жалобы бывают в какой-то степени обоснованными, но ведь утрируют, оборачивают всю ситуацию в свою пользу. Сейчас любой пациент через интернет-приемную главного врача может написать претензию в наш адрес. Все они обязательно рассматриваются. И любой врач, о котором напишут пациенты, должен будет доказать, что он чего-то не говорил или не делал. У нас нет неприкосновенности, мы должны оказывать медицинскую помощь даже в том случае, если пациент открывает дверь кабинета ногой, кричит или ругается матом в адрес врача.
– Недавно ЦГБ застраховала врачей скорой помощи от травм или ЧП во время вызова. Участковые педиатры тоже ходят по домам…
– Да, конечно, участковые педиатры также сейчас застрахованы. Помню, был случай, когда я приехала на вызов к дому в частном секторе Лесозаводского микрорайона. Зима, я в пуховике. Мама открывает мне дверь, и тут вырывается дворовая собака, несется ко мне, хватает за рукав и начинает его терзать. За испорченную вещь передо мной никто не извинился, ребенка я осмотрела. В социально-неблагополучные семьи тоже приходится выезжать.
– Работа с детьми – это приятная часть работы педиатра. Но родители бывают разные. Сталкиваетесь с их непониманием?
– Родители в большинстве адекватные и хорошие. Есть категория таких матерей (говорю о мамах, потому что отцов вижу крайне редко), которые приходят к врачу, получают рекомендации и не соблюдают их. Не доверяют или сопротивляются, перечитывают интернет. Потом приходят и говорят, что вот этого и того они не делали. Очень жаль, что это происходит, потому что лечение становится не эффективным. В основном мамы врачей слушаются. Но есть и такие, кто относится категорично к медицине: к врачу ни ногой. Часто это члены сообщества антипрививочников. К сожалению, их с годами становится больше: в силу отсутствия медицинских знаний у родителей и доступности статей в интернете, достоверность информации в которых никто не проверяет (бывает, даже я при поиске информации натыкаюсь на совершенную глупость). Такие мамы обмениваются мнением, и круг их расширяется.
Вы наверняка слышали: совсем недавно в Екатеринбурге умер годовалый малыш от менингококковой инфекции, он был не привит. Болезнь развилась молниеносно. Я как врач понимаю, что спасти в этом случае ребенка очень трудно, есть шанс только в первые часы. Это одна из самых тяжелых инфекций, и вакцина от нее есть. Но как заставить родителей поставить ребенку прививку?
Сегодня много случаев выявления коклюша в области – по этой же причине. У этого заболевания множество тяжелых осложнений, в том числе кашель, который длится месяцами.
Среди антипрививочников распространено мнение, что прививка – пусковой механизм для развития аутизма, но доказано, что аутизм имеет генетическую предрасположенность. Педиатры готовы заниматься разъяснительной работой, но не всегда могут убедить.
– Наверное, видеть тяжело больных детей и вообще наблюдать за страданиями маленького человечка – самое неприятное в вашей работе?
– Были у меня и тяжелые случаи, и летальные. Конечно, это колоссальный стресс. Тяжелее всего бывает, когда не ожидаешь плохого исхода. Анализируешь и думаешь, мог ли ты что-то изменить. Переживаешь всегда, хоть в последующие разы и не так остро. Мы все мамы, вольно или невольно примеряем ситуацию на себя.
– Вашу дочку лечите сами?
– Свою дочь я лечить не умею, не могу относиться к ней как к пациенту. Вожу ее к коллегам.
– Как педиатры, и вы, в частности, относятся к частным детским садам?
– В муниципальном детском саду так или иначе есть медицинский работник. Дети осматриваются, воспитатели не допускают заболевшего в группу. В частных садах иначе: чаще всего маме необходимо работать, поэтому ей проще дать с собой лекарство и оставить на целый день в контакте с другими детьми.
Мой совет – при выборе частного садика быть требовательнее и хорошо изучить условия пребывания, питания. Узнать персонал, убедиться, что дети гуляют, а помещения проветриваются. Но даже если это чудесный садик, до полутора лет не советую отлучать от мамы: дети начинают без конца болеть, выдают психосоматику. Они в этом возрасте еще очень привязаны к родителям, смена обстановки вызывает сильный стресс, как результат – бесконечные болезни. Один из признаков того, что ребенок адаптировался в учреждении – редкая заболеваемость ОРВИ.
– Юлия Маратовна, как вы проводите свободное от работы время?
– Очень люблю читать, неравнодушна к историческим романам, сейчас читаю «Архипелаг ГУЛАГ». Летом бегаю, очень люблю гулять, к сожалению, на это не хватает времени. Кроме работы сейчас каждый день хожу в свою родную вторую школу – провожаю дочку. Всё возвращается на круги своя.
Гаджеты вошли в нашу жизнь – и дворы опустели: дети с 8 до 13 лет почти не гуляют. Сейчас у многих из них выявляются проблемы со здоровьем. В первую очередь страдают зрение и осанка. Конечно, врач направит, расскажет и подскажет, даст рекомендации, но выполнять их должны родители. Гастрит – это, в первую очередь, не про таблетки, а про правильный режим питания, и занимается этим не только врач, но и родитель.
Телемедицина: современные технологии в детской поликлинике
Детская поликлиника Березовской ЦГБ стала первым подразделением больницы, которое консультирует пациентов теперь и в режиме онлайн. Ежедневно по будням специалист кабинета здорового ребенка, инструктор по грудному вскармливанию Ирина Астахова проводит телеконсультации матерей по вопросам грудного вскармливания, питания, режима дня, массажа, гимнастики, развития детей, гигиеническому уходу, профилактике заболеваний. Цель таких консультаций – налаживание грудного вскармливания, обучение родителей основным правилам воспитания детей раннего возраста (до 7 лет).
На следующем этапе телеконсультирование будет внедряться в работу участковой патронажной службы и применяться на всех участках детской поликлиники ЦГБ. Повторные консультации матерей с младенцами патронажные медсестры смогут проводить дистанционно.
Чтобы получить такую консультацию, пациенту необходимы компьютер с доступом в интернет, веб-камера и гарнитура с наушниками и микрофоном.