Серия заметок «По местам боевой славы» рассказывает о поездке березовчанина Михаила Лебедева во Францию, в те места, где воевал во французском Сопротивлении участник Великой Отечественной войны, Почетный гражданин города Берёзовского, кавалер ордена Почетного легиона Николай Васенин. Автор повествует о находках, неожиданных открытиях и встречах на французской земле, где сегодня знают о нашем городе, помнят и всегда помнили легендарного Николая Максимовича.
Продолжение. Начало:
Часть 1: Ах, Франция, эх заграница…
Часть 2: В тихом городе Валансе, на берегу Роны
Часть 3: Глубинка Сан-Сарле-ен-Валуа
Часть 4: «Под вечер я неожиданно отправился в маки»
Часть 5: Гренобль открывает завесу, но ставит многоточие...»
Часть 6: Француженки дарят сенсации
Автор: Михаил Лебедев, литератор и путешественник
Билет из французского автомата
Поехать в Лион было, как забить гол престижа в бюрократические ворота. Мой «сгоревший» из-за консульских проволочек авиабилет «туда-обратно» был именно до Лиона, и самолет должен был приземлиться в международном аэропорту имени Сент-Экзюпери.
В этом французском городе столько всего случилось в истории, что Лион знаком многим своими разными сторонами. Кто-то вспомнит восстание лионских ткачей из школьного учебника истории, кто-то первую в мире кинопремьеру братьев Люмьер, кому-то не дают покоя до сих пор университетские диспуты о творчестве властителя дум целого поколения в нашем Отечестве – французского аристократа, писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери.
Один день я посвятил поездке в Лион. Ведь это очень солидный мегаполис, центр региона Рона – Альпы, куда входит и Дром с другими департаментами. По моим меркам (всякое сравнение хромает), Лион можно сопоставить с Екатеринбургом, как центром Уральского федерального округа. Да и по числу жителей он примерно такой же. Его называют и вторым по размерам городом Франции, и самой растущей городской агломерацией. Утверждается, что французы приезжают сюда не отдыхать, а работать. Чтобы попытаться объять этот необъятный мегаполис, приехать туда, конечно же, хотелось с утра пораньше.
Однако на вокзале Валанса, в билетной кассе, вытянулась очень приличная очередь, которая не стремилась рассасываться, а до ближайшего поезда оставались буквально минуты. Я до этого на вокзале в Екатеринбурге автоматы по продаже билетов только издалека рассматривал, сомневался. А тут, была – не была, решился и стал давить на кнопки. Действовал больше по наитию, на этом автомате не было английского языка, но все «срослось». Заминка вышла на скидке, я ее себе пробил, но червячок сомнения меня всё-таки не оставлял. И правильно, что не оставлял. На следующий день, в спокойной обстановке, я проделал всю процедуру покупки на автомате под присмотром понимающего пассажира. Когда дошло до скидки, он объяснил, что она возможна только в «голубой» период, то есть не в часы пик. Обратно из Лиона я так и возвращался, это было уже после 19:00. А вот по пути «туда» контролеры запросто могли мне предъявить претензии и штраф. Если это было бы в Германии, где контроль дотошный и неукоснительный, так бы и произошло. Мне же повезло, контролеры беспечно шли мимо, совершенно не интересуясь мной. Но урок я запомнил.
«Мне странны пассажиры пригородных поездов – воображают, будто они люди, а сами, точно муравьи, подчиняются привычному гнету и даже не чувствуют его. Чем они заполняют свои воскресенья, свой жалкий, бессмысленный досуг». Это про нас, железнодорожных пассажиров, пишет Экзюпери. Простим аристократу и летчику этот перл. Ведь такие мысли пришли к нему, когда он, после аварии с самолетом, изнемогая от жары и жажды, брел по африканской пустыне.
Всё на лионский манер, и даже башня
Не знаю, отличался ли я чем-нибудь от других приезжих на лионском вокзале Пер-Дью, но как-то неожиданно у меня появился собеседник. Узнав, что мне нужно добраться до площади Белькур, и я не хочу это делать на метро, он стал с жаром перебирать маршруты трамваев, на которых я мог бы доехать и даже, несмотря на мой отказ, вручил мне билет. Взял, чтобы не обижать лионца. Может он волонтер, а может от широты души предложил…
Белькур – одна из самых больших площадей в Европе и место, куда устремляются все приезжие и заезжие гости. Здесь в информационном туристическом центре можно взять бесплатную карту города и всё, что лежит в свободном доступе – обширный информационный материал. А дальше – рукой подать до достопримечательностей. Перейдя с вокзала на бульвар Лафайет, и пройдя по нему через современный деловой Лион, я пересек Рону и из сегодняшнего дня стал переходить «из века в век». Ведь город берет начало еще с древнеримских времен.
Фото Михаила Лебедева: Лион, вид с площади Белькур на холм Фурвьер
Я оказался не оригинален и, как и многие мои попутчики, взобрался на холм Фурвьер ради потрясающего вида на город. Оказывается, в 17-м веке старшины города дали обет совершать паломничество в часовню, расположенную здесь, если Богородица защитит население от надвигавшейся чумы. Утверждают, что и нынешние должностные лица поддерживают эту вековую традицию. Ведь позднее, уже в 19-м веке, Деву Марию просили избавить город от поработителей.
В те же времена, в конце века, здесь была построена металлическая башня под сотню метров, напоминающая вершину знаменитой Эйфелевой башни. Якобы для того, чтобы, по мнению республиканцев, «уравновесить» базилику Нотр-дам де Фувьер. Так что я оказался в мейнстриме. Только поднялся я из Старого города на фуникулере, уж очень хотелось освоить очередной билетный автомат. Обратно спустился пешком, через террасированные склоны садов Розе. Потом бродил по улочкам среди старинных построек, периодически ныряя в трабули – такие туннельчики в средневековых домах, через которые можно выйти на соседние улицы. Говорят, что ткачи переносили по ним шелковые ткани из мастерской в мастерскую.
Велосипед вместо пучка сена
Разобравшись с материалом, ткачи, как уверяют авторы гастрономических путешествий по Лиону (голову дают на отсечение, что здесь на один квадратный метр приходится больше всего ресторанов в мире), шли обедать в местные бушоны. Я думаю, что всё-таки план своего восстания они до обеда придумали. После лионского обеда, да еще со стаканчиком вина – какое восстание? Одно благодушие…
Трактир, кабачок или что-то в этом роде на въезде в город называли бушонами по названию соломенной затычки, которой хозяева закрывали ёмкости. Некоторые владельцы бушонов в память о традиции до сих пор подвешивают пучок сена где-нибудь на входе. А ткачам приглянулась в этих кабачках кулинария местных тетушек, которые готовили дешево и не сердито. Так эти заведения якобы распространились по Лиону. Что подают? Главным образом вкуснятину из мяса и того, что ему сопутствует.
Фото Михаила Лебедева
Мне тоже было пора приземлиться за столом после моих хождений, что я и сделал в одном из кабачков старого города, где вместо сена над стойкой был подвешен старый велосипед, «урожденный» 1959 года. Поскольку жара не особенно способствовала аппетиту, я попробовал здесь луковый суп, до которого не удалось добраться ни в Валансе, ни в Гренобле. Суп как суп, но экзотика, однако. А вот с вином не заморачивался. Местное? Значит, вперед!
Музей Сопротивления и памятник лётчику
После «привала» познание Лиона продолжается. И хоть это не Лазурный берег, толпы туристов растекаются по местам своего предпочтения. Для кого-то древнеримские руины, для кого-то наглядная история архитектуры во всех ее проявлениях от раннего Средневековья до наших дней. Киноманы штурмуют Институт братьев Люмьер, поклонники классики и современности посещают художественные музеи. Фанаты шёлка, если есть таковые, могут познакомиться с его производством. Только по городской карте гостя можно посетить 21 музей, не говоря о других достопримечательностях. Море фестивалей и перформансов. Но это французский город. И здесь, конечно, есть музей Сопротивления.
Исторический центр Сопротивления и депортации находится в бывшем военном медицинском колледже, в здании, где располагалось отделение гестапо в годы оккупации. Здесь был подвергнут пыткам и мучениям, схваченный нацистами один из создателей армии Сопротивления Жан Мулен, скончавшийся после истязаний по дороге в лагерь. Имя патриота увековечено не только в Лионе. Вместе с именем генерала Леклерка, танковая дивизия которого вошла в Париж 25 августа 1944 года, музей освобождения Столицы Франции носит и его имя.
Фото Михаила Лебедева: памятник Сент-Экзюпери и Маленькому Принцу
Граф по происхождению Антуан де Сент-Экзюпери с движением Сопротивления был в сложных отношениях. Он родился в Лионе, вырастал поблизости в обветшавшем фамильном замке Сен-Морис де Ремен, принадлежавшем его матери. До капитуляции Франции он, как летчик, принимал участие в боевых действиях, а затем покинул оккупированную страну. На благополучной чужбине в США выпустил несколько книг, снискавших ему известность, а затем вступил в ряды Сражающейся Франции. За океаном он не нашел общего языка со своим окружением. Погрузневший возрастной пилот вылетал на боевые задания в дальней разведывательной авиации. Он напрашивался на полеты вблизи родных мест, как будто осознавал за собой некий долг. В «Письме заложнику», своем литературном обращении из-за океана к тем, кто на родине, он подчеркивает: «Что бы мы ни делали, мы не вправе ждать благодарности. Не измерить одной мерой свободу битвы и гнет во тьме порабощения. Не измерить одной мерой ремесло солдата и ремесло заложника. Вы – святые».
31 июля 1944 года Сент-Экзюпери не вернулся с боевого задания. По прихоти судьбы задание это состояло в аэрофотосъемке объектов вблизи Лиона – того самого города, в котором сорока четырьмя годами раньше писатель родился…
Я нашел памятник ему и его маленькому герою на площади Белькур. Они, как и положено летающим, устроились на высоте.
http://zg66.ru/publications/societys/3300-puteshestvie-iz-be-4.html#sigProId99ca88838d
Фото Михаила Лебедева
Продолжение читайте в следующую пятницу
Ваше мнение?
радостно
0%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
0%
печально
0%
