25 лет назад выпускница школы № 33 Юлия Ноговицына погибла от ранения в Чечне
«Здравствуйте, дорогие, родные мои папа, мама, Дима и Амур. Огромный привет вам шлет ваша непутевая и непослушная дочурка» – так начала свое апрельское письмо родным прапорщик Юлия Колташева (Ноговицына) из Чечни в 1996 году. За три с половиной месяца до того, как в центре Грозного она получит две пули. Одну в ногу, вторую – в сердце. 11 августа исполнилось 25 лет со дня трагической смерти.
До того, как попасть в горячую точку, Юлия с отличием окончила школу № 33 и Свердловское медицинское училище. Где бы она ни была, в какой бы компании не очутилась, она заряжала окружающих позитивом, жизнелюбием. Смешливая, активная, в школьные годы – акробатка в цирковом кружке. Такой она была и в Чечне. Родителям в том же письме рассказывала: «У меня уже живот болит и сердце колет от смеха, пришлось уже две таблетки валидола съесть, правда все бесполезно, все равно от смеха не удержаться, ребята здесь все классные, а самое главное, веселые, несмотря на все, что творится вокруг, несмотря на эту войну, и смерть».
В 18 лет Юля вышла замуж за человека, который был старше ее на восемь лет и имел не очень славное прошлое. Родители девушки были против этого брака. Да и продлился он недолго. Через год они расстались.
В 1994 году новоиспеченная медсестра устроилась на работу фельдшером-лаборантом в экспресс-лабораторию центральной поликлиники города Берёзовского и поселилась в общежитии. И именно в этот момент жизни Юли случается судьбоносная встреча. Контрактник, ветеран Чечни Алексей приехал повидаться с однополчанами и познакомился с нашей героиней. Недолго они
гуляли по мирному Берёзовскому, Алексей принял решение продлить контракт. К тому моменту и Юлия не раз думала о службе.
Война кружила вокруг нее уже год: двоюродный брат воевал в Чечне, уходили на войну одноклассники, и даже коллеги по работе, девчонки чуть старше Юли, принимали участие в боях на Кавказе. Знакомство с Алексеем стало последним веским аргументом, подтолкнувшим ее к судьбоносному решению. Молодой человек был против такого расклада дел, но тогда еще 19-летняя девушка сама написала заявление в военкомат с просьбой направить ее в Чечню. Военкомат тянул. Не то по просьбе Алексея, который прекрасно знал, что такое Чечня и не желал своей возлюбленной увидеть войну, не то по собственной воле.
В середине марта Колташева была призвана на военную службу с присвоением воинского звания «прапорщик». Ее ввели в штат мотострелкового батальона воинской части подполковника Андрея Байрака, но здесь она появлялась редко. Ждала лишь подписания рапорта об отправке в Чечню.
Отъезд оказался внезапным, и проводы прошли скомкано. Натальи Ивановны, Юлиной мамы, в городе не было. Петр Петрович крепился, и дочь тогда сказала: «Все будет хорошо, папа».
«Я помню эту девчонку, худенькая, невысокого роста, она приехала и по-военному представилась. Поговорить с новенькой, к сожалению, не пришлось. Не та обстановка. Мы с ходу кинули ее на медпункт фельдшером. Работы там было много», – рассказывал старший помощник начальника штаба по кадрам майор Сергей Толочек.
Служила Юля в 324-м полку под селом Старые Атаги, была единственной женщиной в полку, постоянно ходила на боевые, выезжала с бронегруппами на блокпосты. В июне стало окончательно известно о выводе полка из зоны конфликта. В числе добровольцев Юля в звании прапорщика была направлена под Курчалу. С Алексеем встретиться в Чечне ей так и не удалось. В том же апрельском письме она приписала в завершении: «Не забудьте, за Лешу свечку поставить (очень прошу). Я ему написала, отправила с вертушкой через авианаводчика, но ответа до сих пор так и нет, что-то не спокойно на душе, их полк тоже потрепали, хороший п… получил, боюсь как бы что не случилось.
Я тут 4 дня себе место найти не могла, не знала, за что взяться и сердечко ныло. Тьфу, тьфу, тьфу, конечно, но все равно. Здесь ведь не курорт.
Ну ладно, еще раз целую, ваша Юлька!»
11 августа Юля отказалась остаться в тылу, и пошла в бой. В центре Грозного, получив ранение в руку, не смотря на обстрел, она побежала вытаскивать раненого солдата. Чеченский снайпер убил девушку не сразу: сначала выстрелил в ногу, после вторая пуля вошла в сердце. Раненого она все же успела спасти, до укрытия ей оставалось всего полметра.
Тело девушки было доставлено в Ростов-на-Дону. Там ее опознали отец и брат. Не сразу удалось найти. Сначала родным показывали видеосъемку, на которой были запечатлены изуродованные тела солдат. Женщин там не было. Потом просматривали списки убитых, потом были направлены в госпиталь, который был забит изувеченными телами солдат – родной сестры и дочки нигде не было. Привезли ее отдельно с тремя другими убитыми, завернутой в белую простыню. Обрядив в мужскую полевую форму (женской одежды в госпитале не было), Юлю отправили в Берёзовский в запаянном цинковом гробу.
Проводить маленькую, но сильную и бесстрашную девушку в последний путь пришли все родственники, близкие друзья и подруги, весь класс, учителя школы, где она училась, и просто знакомые. Из воинской части, где начинала службу Юля, прибыл оркестр и почетный караул. Наталья Ивановна просила вскрыть гроб, попрощаться по-человечески с единственной дочерью. Отец не дал. Слишком много времени прошло с момента смерти.
Жених Юли – Алексей – не присутствовал на похоронах. Разведчик вернулся на родину позже, когда 276-ой полк был выведен из Чечни. Он пришел в дом Ноговицыных и попросил прощения перед Петром Петровичем за то, что не уберег Юлю, за то, что остался жив.
Мемориальная доска на стене школы № 33
Посмертно Юлю наградили орденом Мужества. На родине девушки, в селе Криулино, на доме ее родителей установили мемориальную доску с именем и словами: «За то, что сердце подарила людям, тебя мы никогда не позабудем». И у нас, в Берёзовском, на стене школы № 33, также установили доску: «Здесь училась Колташева Ю.П. Погибла при выполнении служебно-боевых задач на территории Чеченской республики».
«31 декабря 1996 г. был завершен вывод всех федеральных войск с территории Чечни. Всего с 6 по 22 августа в Грозном, по неполным данным, погибли 494, были ранены 1407, пропали без вести 182 военнослужащих и сотрудника милиции; были выведены из строя 87 единиц бронетехники. Погибших мирных жителей Грозного никто не считал – журналисты называли цифру 2000 человек. Свыше 220 000 беженцев покинули город. По данным на 20 августа, только в 276 полку УрВО погибло 39 военнослужащих, 90 получили ранения, и один пропал без вести» (по справке Красноуфимской библиотечной системы).
Подготовлено по материалам сайтов ksk66.ru, памяти Игоря Молдованова и Красноуфимской библиотечной системы
Ваше мнение?
радостно
0%
все равно
0%
доволен
0%
смешно
0%
злит
0%
печально
100%
Рейтинг: 4 / 5
