Писательница Анна Матвеева не только рассказала про книгу и историю ее создания, но и интересно ответила на вопросы о важности фантазии, судьбе современных авторов и своих писательских традициях.
– Сейчас я много путешествую. Писать некогда, потому что я в основном езжу повсюду и рассказываю о том, как пишу. Удачно совпало, что мы смогли организовать здесь эту встречу, поскольку я сейчас живу в Москве, в Екатеринбурге бываю нечасто, – приветствует писательница Анна Матвеева всех, кто пришел на встречу и автограф-сессию.
А таких людей оказалось немало. В основном женщины: как начинающие читатели, так и те, для кого творчество Анны Матвеевой стало той отдушиной, которая может порадовать в любой период жизни. Анна Александровна родом из Екатеринбурга (Свердловска), родилась, училась и начинала свою творческую деятельность здесь. Автор представила свою самую свежую работу – книга «Каждые сто лет» вышла в ноябре прошлого года и за короткий период времени нашла своих читателей по всей России.
– Книгу приняли очень тепло, чему я очень и очень рада. Сейчас идет голосование на livelib, где читатели выбирают лучшие книги. И даже если я не получу эту премию, мне очень приятно, что за роман голосуют, его знают, его читают, – признается Анна Матвеева.
За каждой интересной и захватывающей историей зачастую лежит не менее интересная история ее создания. «Каждые сто лет» не стала исключением: книга писалась очень долго – почти 10 лет – и изначально была в два раза толще. 760+ страниц, что дошли до широкой аудитории, – результат долгой работы, сокращений и прочих ухищрений, дабы переплет выдержал не только тяжесть страниц, но и памятные записи, изложенные на них.
– Кроме того, увеличение объема книги всегда влечет за собой увеличение стоимости. Даже урезанная версия стоит около 1000 рублей, а если она была бы в 2 раза толще, цена была бы просто неприличной, – рассуждает писательница.
«Каждые сто лет» – это история двух женщин, объединенных схожей судьбой. Они начинали вести дневники, будучи маленькими девочками, зовут их одинаково -- Ксения, в переводе с греческого «чужестранка, гостья». Имя говорящее – обе героини чужие в своей семье, в своей стране, чужие даже самим себе. Одна живет в конце 19 века и начинает свой путь в Полтаве, а вторая – в Свердловске спустя 100 лет.
– Почему для меня эта книга особенная? Потому что старшая Ксения в романе – это моя бабушка, Ксения Михайловна Левшина. Роман основан на ее дневниках, хранящихся в семейном архиве. Это была первая причина, по которой я за эту книжку взялась, – и мне хотелось, чтобы эти дневники стали основой романа, и мой папа хотел того же. Я не знаю, был бы он доволен результатом или нет, папы нет уже давно. Но книжка получилась, – рассказывает Анна Александровна. – Сама я дневники не веду. Иногда в трудные моменты пишу письма самой себе, но сразу же их уничтожаю: мало ли, я уеду, со мной что-то случится, а потом дети эти письма найдут и напишут роман! – смеется она.
Работа была непростая по многим причинам. Во-первых, у книги обширная география: действие начинается в Полтаве, потом переносится в Польшу и Швейцарию, заглядывает в Ленинград и Екатеринбург. Появляются немного Рига, Барнаул, Париж. Все заканчивается в Хабаровске, где и похоронена Ксения Михайловна. Во-вторых, для того, чтобы достоверно описать реально существующие места, идеально было бы погулять по парижским улочкам, побродить вокруг швейцарских гор, посмотреть на тот дом, где провела детство главная героиня. Внучке Ксении Михайловны удалось посетить некоторые знаковые места, чтобы ненадолго прикоснуться к жизни своей родственницы.
В-третьих, много времени ушло на обработку дневников: их надо было переводить (в прямом смысле, ведь часть дневников велась на французском языке), оцифровывать рукописный текст.
– Если современная линия – полностью вымысел и моя фантазия, то историческая составляющая является правдой с небольшими корректировками. К примеру, часть дневников за 30-е годы затерялись, пропали, были, возможно, уничтожены. Я допускаю это потому, что писать дневники у моей бабушки было такой же ежедневной привычкой, как, например, чистить зубы или есть. Пришлось восстанавливать историю и дописывать самостоятельно, основываясь на известных мне фактах жизни Ксении Михайловны и стилизуя под ее язык, – объясняет писательница.
Основных вопросов, затронутых в книге, всего три, но над ответами на них интересно подумать и тем, кто прочитал роман, и тем, кто даже не собирается заглядывать под обложку зеленого цвета:
- Зачем люди ведут дневники? Думают ли они о том, что эти дневники кто-то когда-то прочтет, или они ведут их, чтобы быть абсолютно откровенными с самим собой?
- Почему люди, которые нам не близки по крови, становятся ближе родных?
- Почему одним людям прощается больше, чем другим? Можем ли мы простить человека, если он совершил грандиозное открытие в своей области, но при этом был плохим мужем и отцом?
Возможно, когда-нибудь свет увидит и так называемая режиссерская версия романа «в кожаном переплете с золотым тиснением», как шутит Анна Александровна. Она уже думала о том, что некоторые истории было жаль выкидывать из чистовика. Так, один эпизод с поиском орлиного гнезда в горах Швейцарии вместе с братом, оставшийся в ящике стола, как нельзя лучше показывает характер Ксении Левшиной – она смелая, умная, она идет прямо к своей цели, но когда остается совсем немного, чужая воля легко может ее остановить: «К сожалению, от этого эпизода пришлось отказаться».
Помимо презентации своей книги «Каждые сто лет» читатели задавали вопросы, не затронувшие сюжета, но ответы на них были не менее захватывающими и философскими, чем история создания романа с дневником.
Нужно ли быть откровенным в своих дневниковых записях?
Я сторонник откровенности человека по отношению к самому себе. Врать другим людям, конечно, плохо, но если вам хочется, то можно. А врать себе – уже глупость и преступление, потому что рано или поздно нам с этим враньем придется столкнуться, понять, что все же я себя обманул, покривил душой. Себе нужно выговариваться честно, тут не перед кем изображать доброго и светлого человека.
Вам как писателю жаль, что авторов перестали приглашать на встречи в других странах?
Мое мнение – все это очень печально. Но, по-моему, российская культура – неотъемлемая часть мировой культуры. А за писателей не переживайте. Уже признанную классику отменить невозможно, а мы, современные писатели, не пропадем!
Важна ли для писателя фантазия?
Умение фантазировать для пишущего человека так же важно, как и работать с архивами и документами. А сейчас, как ни странно, у писателей с фантазией плохо. Казалось бы, придумывай и пиши, но сейчас читателей больше интересуют реальные истории. Я думаю, нас к этому приучили и форматы телевизионных шоу, где все как в жизни, и соцсети, и традиция писать ежедневные посты – это тоже своеобразные дневники. Мы вообще живем в интересное время возвращения эпистолярной традиции, пишем везде, пишем постоянно. Заметьте, считается некультурным отправлять голосовое сообщение или звонить. Многие сначала пишут и уточняют: «А можно ли?».
Есть ли у вас писательские традиции? Кто-то заваривает чашку чая, смотрит в окно, кто-то дожидается ночи…
Я ночью сплю, совершенно не вечерний человек. Но не могу писать, когда вокруг беспорядок. Надо, чтобы все было убрано, чисто, красиво. Отчасти это прокрастинация. Думаю, вы меня понимаете: иногда так не хочется делать работу, что ты готов перемыть весь дом и разгрузить вагон картошки, лишь бы оттянуть этот момент.
Если есть возможность, я уезжаю в другое место, например, к хорошим друзьям. Одна моя подруга из Екатеринбурга даже сказала, что в декабре она запрет меня в своей квартире в теплом городе, только чтобы я смогла поработать. Я очень этого жду.
Что вы можете посоветовать молодому поколению?
Выбирайте ту работу, которая вам действительно нравится, она должна быть «по любви». Человек мало что может выбрать в своей жизни. Он не может выбрать, в какой семье и стране родиться, какие у него будут дети, как поведут себя близкие, не знает, как долго его тело будет оставаться здоровым. Но работа – это поле нашей ответственности, ее мы выбираем сами. Этот выбор свалить не на кого.