Старик Естифеев, глядя на добротно строящийся дом в околотке, бурчал в усы, что такой дом не здесь должен стоять, а на главной улице нашего города.
Сам он был знатным плотником и столяром, а для души – краснодеревщиком. Когда-то он восстановил столешницу швейной машинки «Зингер», так в нее до сих пор можно смотреться, как в зеркало. Дом самого Естифеева заметно выделялся на главной улице и своей основательностью, и парадным входом. И наличниками с запомнившимся мотивом, сохранившимся до сих пор – контуры львиц с повернутыми назад головами.
Такой дом с претензиями на главный проспект я увидел на недальней городской окраине, на улице Бажова. Не дом, а скромник. И стоит почти возле леса. И большее время дня прячется в тени. Рассмотреть его богатый декор сможешь до конца, если «поймаешь» в нужное время солнце
Зато уж хозяин постарался в свое время, так изукрасил фасад дома резьбой да накладными деталями декора, что сам автор уральских сказов подивился бы. Этот дом не уступает по «богатству» отделки знаменитому дому Вольхина, о котором горожане знают по ставшим каноническими образцам наивной живописи на дереве. Главной фишкой «бажовского» дома, по-моему, это резное украшение на фронтоне в виде родового герба. А далее все детали, которые отмечают в своих монографиях знатоки деревянного зодчества на Урале.
Если включить фантазию, то по резным розеткам и витиеватым узорам можно составить магический портрет дома. А по голубкам на фронтоне и веренице «целующихся лебедей» по низу фасада сочинить лав-стори. Не ожидал, но увидел естифеевский плотницкий стиль. Боковые углы фронтонов дома, главного и мезонина, оформлены его фирменными «барабанами».
Все наши городские постройки ведут свое начало с середины 18 века. Тогда ставился берёзовский завод, давший первое российское рудное промышленное золото. И что могло быть первыми сооружениями поселения-завода, кроме плотины, толчеи и промывочных устройств. Конечно же казармы для солдат горной стражи и подобие бараков для каторжан, ставших первыми работниками завода. Сурово, но, увы, с этого начинался наш город, а не с мифических мшаных избушек. А дальше пошло-поехало: привезенные из центра России, а большей частью с Вятки, артели рубщиков стали ставить, поначалу деревянные, дома для начальства, приказчиков и вольного работного люда. Тех домов мы уже не найдем, а «отголоски» их остались, это построенные по таким же принципам и дожившие до советских времен «малухи», ставившиеся без фундаментов, но в которых люди жили, даже отрекшись от старого мира, строя светлое будущее.
А вот когда берёзовский завод накрыла вторая золотая «волна», в начале 19 века была открыта на реке Березовке первая промышленная золотая россыпь, и «золотая лихорадка» пошла от нас по Уралу и всей России, тогда и березовский завод вступил в полосу реновации. У кого-то денежки от большого фарта утекали в кабак. Но те, кто думал о семье и доме, кто ощущал себя истинным золотодобытчиком, помышлял о собственном деле, ставил крепкий дом. Недаром на пике россыпной золотодобычи берёзовский завод по числу жителей превосходил города, ставшие впоследствии областными центрами.
Вся жилая застройка нашего города в дереве пришла к нам из второй половины 19 века. И если не в натуральном виде, то в последующих традиционных воплощениях, типа, как до нас дома ставили, так и мы. Тогда преобладающим типом городской застройки были усадьбы. Этот «усадебный» принцип действует и поныне. Он по наследству перешел и в советские времена, существует и сейчас.
Завод заводом, а скотину держали, почти как на селе. Для нее тоже прибежище ставили, чтобы и с молоком быть, и отъехать на чем было. Наверное поэтому в наших улицах мало домов на каменных или кирпичных цоколях или с каменным первым полуэтажом. Самый заметный на виду – это дом портного Мазеина с памятной доской. Каменный полуэтаж с кухней и подсобными каморками, а на нем деревянный верх с горницей и светелками. Но он не единственный. С цокольным кирпичным этажом, не используемым по назначению, можно увидеть дом на улице Кирова, дома на каменном цоколе встретите и на улице Коммуны. Кстати, она выполняла, не говоря об улице Ленина, как и Кирова, и Красных героев такую же социальную функцию, на ней были городские и рудничные учреждения, а когда-то ходил городской автобус.
Композиционно планировочные варианты выглядят также традиционно. Сочетаются, как и прежде, черты крестьянского и посадского жилища с огородами и надворными постройками, сегодня уже и с представительностью вновь возникающих коттеджей или восстановленных и обновленных молодыми горожанами родительских домов. Усадебный принцип дает возможность и в огороде покопаться, чтобы на зиму быть с картошкой, соленьями и вареньями, и машину себе или соседям подшаманить, и желающих цветочками обеспечить, если время есть.
Откуда классицизм в дереве? Существовала обязательность в использовании застройщиками образцовых проектов. Их серия появилась в 1809-1812 годах. Из альбомов этой серии и брали за основу для деревянных домов подходящие схемы фасадов. Тогда и в последующие годы в деревянной городской застройке пролегла линия на обустройство домов с мезонином. В деревянном зодчестве уральских городов, как считается, он утвердился в качестве массового типа, закрепился и просуществовал до начала 20 века. Такой кокетливый полумезонин или роскошный выход на крышу можно увидеть на улице Кирова.
Для жителя мегаполиса деревянное зодчество – далекая история. А березовский горожанин еще помнит, как на улицах нет-нет, да и появлялся очередной сруб. Кто рубил на продажу, кто под заказ, а кто-то менял венцы своего дома, обновляя постройку. Принцип дома сохранялся прежний. В основе – обязательная русская печь, к ней в дополнение печка-голландка, а дальше планировались в зависимости от размеров горница и светелки. Редко-редко кто приобретал набор дома из бруса, к которому прилагалась вся потребная столярка, сделанная в заводских условиях, и полагался лимит на цемент, алебастр, краску, фурнитуру и метизы.
И если большого архитектурного разнообразия в наших деревянных домах мы не увидим, все-таки работяги в наших улицах жили. А вот красота душ хозяев этих домов развернулась в поделках мастеров-умельцев. Наличники, ставни, ворота, фронтоны и карнизы словно соревнуются между собой в ладности и изяществе.
Эта дощечка, закрывающая осадочный паз под бревном над окном, стала резным наличником явно, когда появилось стекло в окне. Стекло не дерево, в лесу не растет, товар завозной. Нужно же было эту диковину красиво обрамить. Пусть дома на улице без затей, зато наличники на каждом доме свои, на особину. Да мало того, на улицу один узор смотрит, а во двор или в огород уже другой. Если собрать все наши городские наличники, резная энциклопедия получится.
Наиболее распространенный это, конечно, со сквозным прорезным узором, прямой или с острым уголком с подъемом посередине, напоминающий кокошник. Многорядный узор (до трех «этажей») напоминает чем-то бахрому налобных украшений или узоры завесок на лицах восточных красавиц. Трех рядов резьбы иному хозяину казалось мало, тогда появлялся четвертый ряд узором кверху.
Другую обширную группу составляют наличники в виде широкой доски, на которой «глухой» резьбой или накладными деталями символически изображается солнце в разных фазах, восходящее или в зените. Своя, особая группа формируется из наличников с прихотливым растительным орнаментом, где-то похожим на арабскую вязь.
Не часто встречается тип наличника с точеными башенками по краям и возвышающимся медальоном посередине. Скорее всего, мастера переводили в деревянную резьбу подсмотренную где-то узорчатую лепнину. Они отдельными экземплярами украшают окна старых основательных домов. Их в городе можно по пальцам перечесть. Думал можно «развести» по улицам типы наличников. Да нет не получается, в каждой улице можно встретить почти весь набор. Все зависело от достатка хозяина, широты его души и фантазий мастера.
Берёзовское деревянное зодчество – уходящая натура, хоть еще и не ушедшая совсем. Есть и сегодня энтузиасты, стремящиеся построить современный деревянный дом или обновить родительский, сохранив по максимуму его облик. Но от жизни не уйдешь, и в массе застройщик выбирает современные материалы. Да и жить в памятнике деревянного зодчества тоже непросто. Более года на знаменитом доме Вольхина висит транспарант о продаже. Судьбу достопримечательности решит новый хозяин…