Березовчанка Элина Ляшкова рассказала, как боролась за жизнь травмированной трехлапой собаки, и как та наконец после всех лишений обрела дом. От редакции: спасибо вам, Элина!
Приводим ее рассказ:
По ноябрьскому заснеженному саду уныло бродила собака. То искала что-то в сугробе, то ложилась, свернувшись клубочком, поднималась и снова шла, вернее, передвигалась неловкими скачками, казалось, что она кивает, оттого что при каждом движении голова ее то вскидывалась вверх, то опускалась вниз. Исхудавшая, с грязно-желтой шерстью, она словно хотела уйти от боли, пронзавшей ее тело. В собаку стреляли, плечевой сустав был раздроблен, и передняя правая лапа, не доставая до земли, раскачивалась в такт скачкам.
Жившие в саду люди не гоняли собаку. Это была Белка, поселившаяся здесь еще летом. Откуда она - не знали, и только по желтой бирке в ухе можно было предположить, что Белка была отловлена, простерилизована и выпущена. Выживет или нет - тут уж как повезет! Пока Белке везло не очень. Страшно осознавать, насколько были равнодушными люди, окружавшие собаку! Они даже думали, что собака сама себе залижет рану, подкармливали, но помочь не хотели.
Я тоже знала Белку, видела ее один раз. Когда вместе с другими четвероногими ее выпустили в Березовском, она обосновалась на работе у моей знакомой, на территории завода на Ленинском поселке. Ей даже построили будку, назвали Белкой, но она пропала и объявилась в саду в Кедровке. По какому-то стечению обстоятельств в этом же саду находится дача мамы моей знакомой Светы, поэтому все лето Белка прожила там. В октябре Света привезла ее к себе на работу, я решила взять Белку себе. Приехала за ней, поставили перед собакой чашку с едой, но тут появилась еще собака и Белка убежала. Целый месяц о собаке не было известий.
И тут звонит Света и говорит, что раненая Белка уже двадцать дней ходит по саду. Об этом между делом упомянул в телефонном разговоре со Светиной мамой один из жителей сада, приезжающий кормить свою собаку. Он издалека сфотографировал Белку и отослал Свете снимок, даже на большом расстоянии можно было разглядеть зияющую рану на плече у собаки. Когда мы ехали в сад, думали только о том, чтобы Белка подошла к нам. Увидели ее, Света позвала, Белка приковыляла, и пока жадно хватала колбасу, прицепили ее на поводок, благо она была в ошейнике. Да она и не сопротивлялась.
Рана оказалась жуткой. Гниющее мясо диаметром 15 сантиметров. На чем держалась лапа - непонятно! В машине Белка свернулась клубочком на заднем сиденье. Мы везли ее в "Клинику доктора Тебенькова". К Вячеславу Владимировичу Тебенькову я обращалась, когда болели мои животные, я знала, что в этой ситуации собаку я могла доверить только ему. Вячеслав Владимирович заканчивал работу, когда я звонила в клинику, но мне сказали, что он нас дождется. Белке начало везти.
Вердикт врача ошарашил. В собаку стреляли, кость раздроблена, лапу на ампутацию. Но это было не самое страшное, живут же животные и на трех лапах! Страшное показали анализы - сепсис, заражение крови! Неделю после операции Белка провела в клинике. Каждое мое утро начиналось со звонка в лечебницу: "Жива?" Жива! Золотые руки Вячеслава Владимировича, его высочайший профессионализм, жизнеутверждающая энергетика, которую он передает животному, квалифицированный персонал, правильные назначения - все это помогло Белке выжить.
Понятно, что Белка после клиники должна была жить у меня. Если уж я собиралась ее взять, когда она была здорова, то, теперь, искалеченную ни при каких обстоятельствах я ее бы никому не отдала. Да и ажиотажа на животных, которых надо лечить, не наблюдается. Я не переживала по поводу реабилитации собаки, опыт ухода за животными после операций у меня был. Побаивалась того, что собака незнакомая, не щенок, год ей, может, два, рана болезненная, надо обрабатывать, ставить уколы, дома еще пять кошек, во дворе пес Моня. Но, тут уж, бойся не бойся, забирать надо.
Приехали в клинику, вывели Белку, а она действительно белая оказалась, ее помыли, идет, спотыкается, падает, смотрит настороженно. Шов сантиметров 25, из него сочится. До машины - на руках, тут тоже надо изловчиться, трехлапую собаку со свежим швом нести. Приехали домой, Моню в бане закрыли, потом знакомить будем, когда рана заживет, завели в дом. Кошки врассыпную, только Заяц, наглый рыжий кот, который с Моней в будке периодически спит, подошел, понюхал, подумаешь, собака, да и она его грызть не стала, ведет себя адекватно, не скалится, воротник не пытается сорвать. Показала ей место, она легла, притихла. Вечером надо было обрабатывать рану, я, не рассчитав силы, нажала больно, Белка завизжала, дернулась, но не попыталась укусить. Спокойно дотерпела до конца процедуры. Кошки подошли знакомиться, когда надо было вывести Белку в туалет, Моню снова закрыли. Ночь прошла спокойно. Утром Белка вела себя так, как будто жила с нами всю жизнь, она нас приняла, лизнула мне руку. Собака поняла, что, наконец, у нее есть дом, еда, хозяева, которые будут ее любить и заботиться о ней. Собаку решили переименовать. Муж предложил назвать ее Тайгой. Измученная, затравленная Белка осталась в прошлом. С нами рядом будет любимая, ухоженная, белоснежная Тайга.
Две недели пролетели незаметно, шов заживал, Тайга поправлялась, черные глаза ее весело блестели, казалось, что она улыбается, с кошками подружилась, вполне уверенно прыгала на трех лапах, прогулки становились длиннее, стали ее вместе с Моней выводить гулять. И тут случилось неожиданное.
Хотя, стоит признаться, у меня подсознательно были опасения по этому поводу. Как я уже говорила, у Тайги была желтая бирка в ухе. Когда ее, умирающую, привезли из сада, на осмотре в клинике на пузике обнаружили шов. Грубый, большого размера, показушный какой-то. То есть, собака должна была быть простерилизована. А тут нее началась течка. В срочном порядке сделали УЗИ брюшной полости. Все детородные органы были на месте! Шейка была подрезана и содержимое из матки частично попадало в брюшную полость, что грозило перитонитом и летальным исходом. Врач с большим стажем, Анна Сергеевна, делавшая УЗИ, удивить которую сложно, была в ужасе от увиденного. Это каким садистом должен быть ветеринар, чтобы так жестоко обойтись с собакой! Невменяемый, извращенный гаденыш.
Так издевались над собаками в Артемовском пункте временного содержания животных. Тайгу снова повезли к Вячеславу Владимировичу, снова была операция.
С тех событий прошло четыре года. Я не знаю, помнит ли Тайга про все невзгоды, которые ей пришлось пережить, но я не забуду никогда, как мы спасали ее. Что поражает, Тайга не первая взрослая собака, которую мы нашей семьей вытаскивали с того света, и все эти животные понимали, что им помогают, не кусались, терпеливо переносили все манипуляции, старались лизнуть, просили погладить. Сейчас Тайга живет во дворе, каждый день на прогулке носится по лесу вместе с другими собаками (кроме Тайги у меня еще пять собак, и все из серии" помогите, погибаем), дома она свободно ходит по двору и самое большое счастье для нее - утром просочиться в дом и во время завтрака сидеть у стола, молча, только одним взглядом, выпрашивая кусочек.
Что движет лично мной, когда я помогаю животным? Элементарная жалость. И еще здравый смысл, когда понимаешь, что спасать в данный момент, кроме тебя, животное никто не будет. Только вот мы больше спасаем себя от равнодушия, жестокости и предательства, когда помогаем четвероногим.