Отцы и братья писали нам с фронта: «Учись, не бросай школу».
Во второй половине Великой Отечественной войны техническая помощь союзников нашей стране увеличилась. Но она не была бесплатной. Почти единственной нашей возможностью для расчетов в то время были золото и лес. Золото- и лесодобывающие предприятия срочно наращивали объемы производства. Если Березовский рудник в 1943 году добыл 550 кг золота, то в 1944 году - уже 1150 кг. То же самое происходило и с заготовками леса для отправки его за границу. В предвоенные годы и в первые годы войны на лесоповале работали заключенные, но ко второй половине часть заключенных взяли в армию, а остальные просто погибли в лагерях от голода и болезней. Свободные люди, работающие на производстве, сидели на полуголодных пайках, а заключенных и подавно кормить было нечем. Поэтому заготовка и транспортировка леса, а это в основном сплав, легли на плечи сельских жителей – женщин и подростков. Труд шахтера для женщины непрост. Но в войну они освоили его и работали шахтерами. Лесоповал – тоже физически очень трудное дело, но и его женщины вынуждены были освоить, и основные планы заготовки и поставки, в том числе за границу, выполняли женщины. Самые крупные заготовки леса были в то время в Архангельской области, поблизости места его отгрузки. Караванов с вооружением с запада шло все больше, соответственно возрастала заготовка и обработка леса для загрузки этих караванов в счет оплаты за полученное военное снаряжение. Немцы знали об огромном значении Архангельского порта для военных действий и постоянно его бомбили.
В городе тогда проживало около пятисот тысяч человек. От бомбежек в войну погибло около сто пятьдесят тысяч. О том, насколько тяжело доставались жителям города обработка и отгрузка леса, говорит тот факт, что от голода погибло тридцать тысяч человек. После войны, за большой вклад в победу в Великой Отечественной войне Архангельску присвоено звание «Город Военной Славы». Этот город был на передовой трудового фронта - так же, как Березовский, добывающий золото для закупки военной техники и сам производящий снаряды; и Уралмаш, делающий танки, и другие города, поселки и деревни. Вся страна жила одной мыслью — сделать все возможное для скорейшей победы над врагом. Может быть, когда нибудь придет такое время, когда страны и народы научатся решать спорные вопросы мирным путем, без страданий и убийств, но пока еще люди гордятся созданной ими, например, водородной бомбой, которая может уничтожить целый город, награждают разработчиков автомата для убийства людей вблизи или ракеты, убивающей издалека. И ничего с этим не сделаешь, пока человечество находится на этой стадии развития.
В войну, вместо мужчин, ушедших на фронт, на лесоповале стали работать женщины, а подростки на лошадях подвозили бревна к лесной речке и скатывали их в штабель. Весной, когда речка - как наша Пышма — на короткое время наполнится талой водой, эти бревна скатывали в воду и сплавляли в большую реку, которая может нести их и летом. Выполнить эту весеннюю недельную работу в военное время в северных районах поручали ребятам, старшим школьникам.
Плывущие по узкой реке бревна, то и дело встают поперек, образуются заторы, которые надо срочно раздергивать. Беготня по бревнам на реке — это совсем не для женщин. Работа эта для подростков тоже опасна: вода снежная, холодная, сапоги дырявые, но что поделать... И ребята работали. Хорошо, что паводок длится только неделю, что это май и бывает солнце, которое немного сушит одежду.Можно нарвать старой сухой травки и сменить стельки в дырявых, полных воды сапогах и некоторое время поработать с сухими ногами.
Пропуск леса по речке — дело азартное, только поворачивайся, не замерзнешь! Но вот все бревна, заготовленные зимой, скатаны в речку. Неделя прошла, паводок кончился. Весь лес уже в большой реке, в своем новом путешествии. Можно снова идти в школу, продолжать свое главное, даже в войну, дело - учебу. А отцы и братья с фрота — если они еще живы — в своих письмах пишут: учись, не бросай школу. Знают, что многие, кто постарше, вынуждены были пойти работать, чтобы помочь матерям растить младших. В те годы семьи, как правило, были большими, а основные кормильцы ушли на фронт. Многих не стало.
От моего старшего брата, Павла Земских, сбитого в воздушном бою, осталось несколько фотографий, фронтовых писем и похоронка. А в письмах о себе писал: «25 июля 42 года. Я себя чувствую прекрасно, воюем, уничтожаем немецких мародеров».
