Война в жизни нашего поколения заняла существенное место своими трудностями, печалями и другими разными изменениями.
Начало войны нашу семью застало в приграничном городе Кандалакша. Заводской поселок, в котором мы жили, был крайним населенным пунктом от границы и пограничники нередко заезжали по всяким хозяйственным делам своего быта. Они делились своими наблюдениями, наверное, не считавшимися секретными, что к их участку границы накапливаются финские и немецкие войска, и это было не внезапным появлением, а постепенным по времени делом, а за день или два приходившие за хлебом военнослужащие с границы попросили хлеба у пекарни побольше, сказав, что скоро ездить будет некогда.
С населением тоже шла подготовка к войне. Проводились учения по гражданской обороне, особенно в части встречи с отравляющими веществами. У каждого дома был противогаз, висевший на видном месте, каждый умел им пользоваться. Были сформированы дружины санитарок. В мероприятиях обучения участвовали больше девушки и женщины, предполагалось, что мужчины должны были уйти в армию. И надо сказать, что приграничное население, как показало начало войны, в значительной части западных областей, было подготовлено.
Правда, война началась не с отравляющих веществ, к чему особенно готовились, а с бомбежек в первый же день войны. Бомбили расположения зенитных установок, порт, железнодорожную станцию, пути. И в поселке стали срочно копать рядом с домами бомбоубежища. Но после бомбежек все быстро восстанавливалось, потому что к этому тоже, где надо готовились. Началась и предусмотренная эвакуация женщин с детьми. Производство, уже в какой-то мере подготовленное к военному времени и военным нуждам, продолжало работать, хотя мужчины в основном были мобилизованы и сразу же ушли на границу, где начались боевые действия.
Но двигаться вперед бесконечно, финские и немецкие войска не могли, и мы это знали. Но знали, конечно, что это было ценой жизней, в том числе наших заводских мужчин, сразу же прибывших в места начавшихся боев.
А женщин с детьми начали отправлять на пароходах через Белое море в Архангельск. Уехали и мы с мамой, потом из Архангельска на речном пароходе добрались в порядке размещения эвакуированных, с Кольского полуострова в свою родную деревню, и в этом нам, конечно, повезло.
А дальше – жизнь, работа и учеба в школе в родных местах. Работа в колхозных деревнях перестраивалась. Уменьшился упор на лесозаготовки, больше стали заниматься землей, животноводством: снабжение для армии было от колхозов из областей, не занятых военными действиями. Лес тоже был нужен, и колхозники тратили часть своего труда в лесу, но уже меньше. Мужчин в деревне не было, работали женщины и подростки.
Наш колхоз «Красный Октябрь», состоящий из двух деревень в двадцать пять жилых домов, семидесяти человек женщин и детей, - содержал ферму из ста коров и пятидесяти телят, овец штук сто, столько же свиней, пашни несколько сот гектар. Все, что получалось на фермах, шло государству, фронту. Работавшим выдавалось только по триста грамм зерна на трудодень, остальное все со своего огорода и леса, и таким образом жили с небогатым столом, но и не голодали, говоря после каждого обеда слова перед домашними иконами - слава богу…
А дела колхозные, благодаря упорному труду всех живущих в деревне, не ухудшились, а улучшились, так к концу войны, сдав все, что полагалось по нормам государству, на трудодень стало доставаться уже два килограмма зерна. Впервые за колхозные годы поля стали получать удобрения – навоз с фермы и торф из болот. А сено стали готовить не только на лугах, но и на лесных полянах.
Жили надеждами на возвращение с войны своих родных – сыновей, мужей. Но похоронки вычеркивали надежды одной семьи за другой. И вот уже из десяти земляков ушедших на войну, трое вернулись тяжелоранеными, на пятерых получили похоронки или извещения «пропал без вести»… Но настал день Победы, который остановил и этот печальный список.
9 мая. Река уже очистилась от зимнего льда и мы, пятнадцать школьников, переплыв ее в одной лодке, шли по лугу в школу ранним тихим солнечным утром. И увидели навстречу нам идущего мужчину лет 40-50, здорового такого, каких увидеть в те годы была большая редкость. Он спросил:
- Вы куда, ребята?», - мы говорим, что в школу. А он отвечает:
- Зачем в школу? Война кончилась, возвращайтесь домой и расскажите об этом быстрей своим родителям.
Мы дружно прокричали «Ура!», поблагодарили, тоже радующегося вместе с нами мужчину, и быстро вернулись к лодке, чтобы перевезти эту новость через реку и обрадовать своих в деревне. А из своих кто радовался, кто плакал.
К концу дня председатель колхоза, который, кстати, был председателем всю войну, переизбираясь по колхозным правилам каждый год, собрал правление колхоза, которое состояло из женщин. Вместе они наметили провести собрание, а потом как-то отметить, в том числе с застольем, чего не было за все годы войны.
Дома в деревне все одинаковые, по вековым стандартам, но решили отметить День Победы в нашем доме. Во-первых, у нас жителей только двое, во-вторых, мама, будучи в городе, работала сначала в хлебопекарне на булочках и умеет печь, затем поваром в детсаде – умеет готовить, причем со знанием санитарных норм, и в-третьих, наши комнаты выглядели красочней против других домов - стены были разрисованы. Дело в том, что, судя по сведениям из Интернета, когда-то в деревне жил некий Земских Николай, который готовил очень хорошие устойчивые краски на основе северных мхов с блеклыми оттенками, и ими пользовались в России известные художники. Степени родства я установить не смог, но нашу деревню он явно прославил.
Началась подготовка к празднику. На печь для проращивания насыпали ячмень для пива, предварительно его замочив. На улице, после пророста зерен, старики сварили сусло. Сусло затем разлили в бочки, заткнули их пробками, пробки расперли жердями, упертыми в потолок сенок, где были поставлены три здоровенных бочки для брожения и получения пива.
Вдруг ночью мы слышим – за дверями взрыв, оказалось, что взорвалась одна из бочек, и все пиво из нее вышло пеной. Но зато в двух оставшихся, как потом засвидетельствовали старики, пиво получилось высшего сорта. Кроме пива мама по консультации стариков поставила закваску для самогона. Аппарат и все что надо, нашли в соседней деревне, за два километра, в другой бригаде колхоза. Гнать самогон никто из деревенских не умел, и это дело поручили нам – трем старшеклассникам. После незначительных теоретических подсказок гнали в бане, и пары из котла постоянно прорывались, хотя мы все замазали глиной, нагнали уже несколько бутылок, которые с трудом насобирали по деревне, и… уснули под такими парами.
Утром нас разбудил председатель но, поняв неопытность «самогонщиков», забрал то, что было готово, а оказалось, это была только треть от возможного получения, ушел. Ушли и мы, плохо выполнив такое ответственное поручение.
Но хорошее пиво во время застолья не потребовало особенно нашего «творчества». К обеду колхозников к назначенному времени столы были заставлены мамиными пирогами, шаньгами, калачами и всякой закуской, которую готовили и помощники у мамы.
Пиво пили из братины, которая у нас оказалась в сохранности, сделанная из меди и начищенная, выглядевшая как золотая. Было всё - и тосты, и называли поименно погибших, и слезы, и веселье.
За столами уместился весь колхоз. Но сидели недолго, пировать за время войны разучились, да и в предвоенное время в колхозе было не до пиров. Утром все вышли, как обычно на работу, а мы в школу. На работе несколько дней хвалили пиво и удачные мамины пироги, и поминали, конечно со смехом, наши самогонные дела. Пироги все получились удачными, что женщины отмечали в своих встречах еще утром у колодцев.
Началась мирная, но не менее напряженная в работе, жизнь.
