Димитровград
Самые тяжелые впечатления – Димитровград Ульяновской области. «Атомка», Черемшан, ткачихи, милиция своеобразная. Дурацкая, прямо скажем, милиция. Выбрались из Тольятти, теперь Самару, неудачно. Надо было всего-то через Волгу махнуть и на Сызрань, а это ого-го транспортный узел. А мы пешком по проселкам, ладно, хоть асфальтовым - в направлении Ульяновска, чтобы в Казань, через деревню Мусорку! Там кто-то из местных на мопеде ехал. Мы стоим, «стопим», он нас обгоняет, а едем – мы его.
Наши поля, мои и для меня, это когда «по бескрайнему полю моему…». Это по нашу сторону Волги, возле Черемшана. Ну, до слез, честное слово. Сам себя. И поешь сам себе. Достаешь изнутри чего-то. Глупо, чуть не плачешь и… правда! Кажется, что настоящее только сейчас. Ты идешь, идешь, и долго будешь только идти.
Здесь и получился первый серьезный «стоп»: на четырех машинах добрались до города. Дороги в ремонте, развязки в объездах. Одни только такси кругом. Глазами голодными зыркают – жуть! Спросить чего, наверное, и то за деньги! С горем почти вышли на ульяновскую трассу. И там «Вечдорстрой». Пригорюнились. Куда идти? А холодно. Давай водку. Чуть-чуть. Полпервого ночи. «Бобик» милицейский.
– Че делаете?
– Вот, пьем. Холодно. Мы не знали, что у вас нельзя. У нас вот везде можно.
– Откуда, куда?
– Из Тольятти, то есть из Самары, с футбола в Казань через Ульяновск! Сами – свердловские…
– Че с собой? – А у нас ничего почти. Так, всякое. Да книги хорошие в Самаре еще взяли. Не то Тит Ливий «История Рима», не то Страбон… Дрянь какая-то! У нас таких с трудом… Да у меня «пласт» чуть ли не Мурадели, чуть ли не оперы «Дружба народов», тоже из Самары.
– И нравится вам так ездить? Давайте мы вас заберем до выяснения? Может, вы в федеральном розыске?
Сказали, хлопнули дверцей и… уехали! А мы остались. Одни на пустой остановке. Лучше уж в отделение, хоть поспать… Как выяснилось после, правда, лучше б нас до выяснения, чем по этим ночным приключениям.
Прошли дальше. Злачненький райончик, но у действующей трассы. Право – орущий кабак, лево – общага. «Стопим» почтовика. В Ульяновск? Возьми? Ты денег возьми!
– Не, ребята, не могу. Меня заарестуют не-то!
Боится? Какой «заарестуют», блин, ночь на дворе! Кто? Урод!
Все! До утра ничего не будет. Тут, пошатываясь, невысокая женщина нас «выписывает». Чуть не «съем», блин. Хотя, конечно, он и есть. И вписывает в общагу каких-то таких же ткачих. Сама ткачиха была. Пока не уволили. И красивая. Постарела не в года. И дочь где-то. Удивительно, или нет: четырнадцать лет, а уже где-то? Хотя, конечно, нет! Я бы там и в двенадцать жить не стал!
Люди, какая у нас страна местами!
На нас сбежалась, строго по очереди, посмотреть вся не пьяная еще в умат женская часть населения общаги! А мы – молодые пацаны по двадцать лет, а им под за сорок. Столько жадных женских глаз я не видел никогда! И не хочу больше! Говорят, на зоне такие же… Одного там трезвого мужика видел. Он ходить мог и главный был… «Да. Совсем дети!» – этот вывод видавших лучшие виды ткачих, нас, в общем-то и спас – в темноте-то не понятно было!
Про саму Резиду – хозяйку, да антураж той жизни писать просто нельзя. Права на нас были заявлены, претендентки отбиты. Мы, как бы, несвободны были. Подружки тогдашние, планы. Ну, совсем не хотелось свою жизнь, в личном, так вот приключенчески продолжать. Это точно. Даже не помню, рассказал я потом об этом, нет ли. И «отскочили» мы, честно говоря, только потому, что как-то просто удалось переключить Резиду на ее национальный пунктик. С него на родственников. В Повольже это важно. А с родственников разговор ушел куда-то вбок – и мы поняли, что «отскочили»! Да и пьяная она была.
Где-то в пять утра по трассе пошли КамАЗы. Мы были настолько вымотаны, что просто не поднялись, а доспали до восьми. На перине и по-деревенски, туго набитых подушках.
Может, что и изменилось за пять-то лет. Может, умерла Резида. Со щитовидкой она маялась… Другое жутко: дает адрес дяди любимого. Мол, в Казани будете, телеграмму отбейте, что жива. Очень дядю любила. Его, говорит, все любят. Его нельзя не любить. Улица-де Ленина, дом такой-то… Деревня Сосна. Только после, на Главпочтамте мы узнали, что никакой деревни Сосны под Казанью нету! И в переводе с татарского – нету… Ладно, хоть подарок для дяди передавать не взялись. Она как-то копила на него что ли? А непросто это по той жизни, поэтому не понятно, как она умудрилась. Телеграмму все же дали. Можно так, почти без адреса, «по желанию клиента», на деревню дедушке, если отправитель настаивает. «Нужна помощь. Димитровград, адрес такой-то».
Димитровград. Утро. Адрес неизвестен. Все очень печально и хмуро. С задов выходим к автовокзалу. Картина: пара лысых банально испражняются на шиферный забор. Люди ходят. Один истек и, не сходя с места, ногой в забор хрясть! Шифер падает со своим характерным шиферным звоном. И еще раз, на! Второй все свое закончил, и пошли оба дальше. Местные жители.
Уфа
Эфэ, как мы филологической смекалкой вывели. Видно, что регион с деньгами. Родина Земфиры поразила молоком на рынке в шесть утра, медом, диким количеством аптек на улицах и таким же количеством кошек на остановках. А еще жилым районом не то Чипайлово, не то Сипайлово…
Прощание с городом тоже ритуал. Прохладно, над водой туман. Два чувака лениво и зябко переплескиваются в полужиже околонефтепродуктов. В лодке сидит рыбак, тоже товарищ не без странностей.
– Мужик, это какая река?
– Белая!
– М-м, клево! – про себя мычим мы.
Потом в самарской Волге в конце августа приходилось «купаться». Тоже не мед, а надо!
Трасса
А в Ульяновске – хлеб по два пятьдесят! Был, видимо. Но был там и квас по 90 копеек за литр! Нет, нам он совершенно был не нужен. Но, извините, дело принципа! Есть же что-то в стране дешевле рубля! Так и сказали – он же невкусный. А мы сказали, а мы знаем. То есть догадываемся. Но дело принципа. И после димитровградских злоключений мы здорово закусили… чесноком! Это был необходимый, прицельный, витаминный удар. То, что надо! Мы живы, и мы жили! Жаль, города толком не увидели. Смотреть, правда, похоже, нечего было.
По дороге видел самое эффектное наземное буйство природы в своей жизни. Сам Вагнер-небесный за режиссера! Гроза с градом и дождем средь балок волжского левобережья. Да шквальными зарядами. А мы – чеснока наелись. А он небо, воду и землю перемешивает. Наблюдаем действо, и здорово нам его наблюдать! Казань – по колено в воде. А мы – в белых костюмах и к железнодорожным кассам. Все – домой. Хватит, красавцы!
– Ближайшие до Свердловска…
– 3 сентября устроит?
– …?!
– Ну? СВ?
– Электричку до Ижевска!
– Рядом касса!
А мы в белых костюмах! И усталость у нас, усталость красавцев-эстетов, героев пыльных дорог – легкая и небрежная… Самообгаженные эстеты. Пижоны!
Ижевск вечером, все поезда ушли, ничего нет. Надо торопиться домой, будут проблемы. Воткинская трасса, в прямом смысле. Отмахали пешком 10 километров до поста ГАИ. И нормально. Не заметили как! Ищем «своих», ну хоть пермяков… Удмурт, блин, дэпээсник, зараза:
– У нас стопроцентная останавливаемость!
Ну и где она? Останавливаемость! Никого и нету – кавказцы в БМВ на вологодских номерах, да припозднившиеся Кузьмичи в Воткинск! Дождь пошел и порывы ветра. Что я здесь делаю? Ладно, подобрал пермяк, водила на КамАЗе. Ехали через проклятье русских «дальнобоев» – Кельчино. Но – ехали. Тогда только-только дорогу сделали. Водила нормальный парень, а по пришедшему с того времени жизненному опыту скажу даже «хороший». Как-то угрюмо начал, да и мы тупо стали «втыкать» – ну сил нет! Потом в кафе у трассы перекусили и нормально разговорились. Чего да как. Какие где девахи, че-почем и где лучше. Котья-мотя нам показал - это машины и их владельцы, с 81-ми федеральными номерами – коми-пермяцкий автономный. Не стало его сейчас, объединились пермяки и котья-мотя в один край. А то все соседей вышучивали. А в Перми с утра, да у вокзала, ну как дома на кухне…
Лирическое завершение
Много кого не вспомнил. Товарищ Скотников с университетского истфака в Нижнем. Воистину, товарищ! Жевцов из СамГУ, хороший человек. Их благословенная закопеешная общага - семь рублей в сутки. Попытки прорваться, пройтись по кафедрам «по сборники статей» во время вступительных. Взято-невзятая Ёошка (Йошкар-Ола). Челябинские ребята и смешная, полубесплатная столовая там. Салават-на-Белой и тамошний бальзам, которым потом с давешней подругой подкрашивали ночи. Всякие другие поместные колориты. Самара-город-красавец-герой и «Дно», то есть – «На дне». Такое место, где дают лучший «разливняк» в жизни! Нижнему не повезло. Мы попали, а там выборы. Город грязный страшно… Владимир совсем тогда «убитый»… Прежде, чем туда попасть – все классика: электричка Москва – Петушки, да через Болдино дальше…
И чего я это все вспоминаю? Сколько лет-то прошло…
