(винегрет с добавлением французского деликатеса)
Порция первая
– Как ты можешь любить этих мерзких созданий?
– Это не мерзкие создания! Мне нравится…
– Это то же самое, что есть сырую рыбу.
– А ты пробовал?
– Нет! – на секунду замолчал я, а потом добавил, – …и диван у тебя твердый.
– Чтобы спина не помялась…
– …Странная ты…
– Какая есть!
Мы не знакомились. Мы однажды встретились и, как будто уже знали друг друга, пошли гулять. А вот сегодня сидим у нее дома, и она показывает мне свою Коллекцию улиток. Идиотизм какой-то! Несколько аквариумов с разными породами слизких существ, куча книг по разведению и уходу, откуда она это выкопала?
Лидка училась в том же университете, что и я. Мы не часто виделись, но случалось, столкнемся где-нибудь и стоим, пялимся друг на друга несколько секунд. А потом расходимся, как ни в чем не бывало. Она мне не нравилась, в смысле как девушка. Даже было некое раздражение при встрече. Раздражение скорее потому, что пялимся друг на друга, а познакомиться никак не можем.
А тут получилось, что я зашел в магазин товаров для животных… даже и не помню зачем, по-моему, за ошейником для своего кота (хотя я всегда хотел завести собаку), а у витрины с «морскими существами» стояла Она. Что-то так внимательно изучала. Я подошел и спросил, вглядываясь в аквариум:
– Что там?
– Улитки, – как-то загипнотизировано ответила Лида.
– Улитки?
– Да, улитки…
– И что? Что такого?
– Ничего, улитки и все.
Потом она развернулась и пошла к кассе. Я присмотрелся к мерзкому комку слизи, ползущей по стенке аквариума. Лида подступила сзади и зачем-то сказала:
– Пойдем?
– Куда? – ответил я, не оборачиваясь.
– Ну... просто.
Мы вышли из магазина и молча пошли вдоль улицы. Вокруг было слишком тихо, до раздражения.
Порция вторая
По вечерам я заходил к ней домой (всегда в одно и то же время). Лида поила меня остывающим чаем, и обязательно с печенюшками. Потом я просиживал ее твердый диван, а она скромно умещалась в кресле напротив (как раз между аквариумами, в которых ползали противные улитки).
Смотрели в разные стороны: я в аквариум, а Лида в окно. Время от времени переводил взгляд с ползающих в воде существ на Лидку. В эти моменты я даже замечал между ними некое сходство, и где-то внутри, про себя, произносил: «Лидка-Улитка». Глупо так, по-детски.
Меня завораживала ее странная манера поведения. Наверное, поэтому я не мог оторваться от нее. И именно поэтому я проводил с ней вечера, даже не задумываясь о том, что в мире происходит много всего интересного, в чем я непременно мог бы принимать участие. Но мне и здесь было неплохо. Ее совершенная непредсказуемость в том, что она скажет, останавливала меня, когда я стоял на пороге ее квартиры и уже собирался выходить.
– Я вот тебя сегодня видела! – не отводя глаз с окна, сказала Лида, без единого намека на какую-нибудь (ну хоть самую скудную) эмоцию.
– Неужели?..
– Ну да. Ты стоял с девушкой какой-то, около столовой.
– И что мы с ней делали?
– Ничего, просто стояли друг против друга и молчали…
– Это ты была.
Лида рассмеялась. Громко. Так, что тишина порвалась. Я посмотрел на нее взглядом «дура-что-ли?», но не нашел слов что-либо ответить.
Порция третья
Мы остановились на третьем этаже. Встали около подоконника. Лида с одной стороны, я с другой – напротив. В один момент прикурили и молча втягивали дым. За окном было темно, Луна спряталась где-то за деревьями, а фонари здесь отродясь не хаживали. Разве что один, который сейчас тускло просвечивает воздух где-то в стороне и бледная лампочка с нижнего этажа немного заглядывает. Но в основном темно, и видно вокруг мало.
Лида переминалась с одной ноги на другую. В руке она держала сигарету, другой тянула чулок за самый край.
– Ты что-нибудь скажешь?.. – неожиданно спросила она.
– Что? Зачем? – лениво ответил я.
– Ну, чтобы я не порвала чулок, хотя бы!
– А мне-то что?
– Но они дорогие! – немного возмутилась Лидка.
– А мне-то что? – повторил я.
– Ну, скажи хоть что-нибудь! Я скучаю!
– Я тоже.
– Ты куришь.
– У тебя тоже сигарета…
После этого Лида замолчала и села на корточки, прижавшись спиной к стене. Тишина снова была готова поселиться в подъезде, но из какой-то квартиры начали доноситься крики:
– Ты – женщина. Я – мужчина! – низким голосом хрипел мужик.
– Да? Ты – мужчина? Да ты, ты… ты просто тряпка! – истерично привизгивал женский голосок.
– Молчи, сволочь!
– Да, именно, тряпка.
– Я – мужчина! Я..!
– Нет, тряпка!
– Заткнись! – с обрывом в конце крикнул мужчина, после чего послышался тупой грохот.
Лида, сидя на полу, недолго помолчала, а потом почти шепотом сказала:
– Мы бы хоть поругались…
Я не ответил ничего. Смотрел в пустое окно.
– Мы бы хоть поругались, – с той же интонацией сказала Она.
Я перевел взгляд на Лиду, которая теребила пояс от плаща и не поднимала головы:
– Поругались бы! – чуть громче сказала она, а потом резко закричала, – Мы бы хоть поругались!
– Зачем?
– Чтобы я не сдохла, сидя в этом прокуренном подъезде, ясно? А?
Это был первый раз, когда я слышал, как Лидка кричит в порыве обиды. Она закрыла лицо руками, а потом поднялась, отряхнула запачканный об пол плащ и подошла к окну. За мутным потрескавшимся стеклом отдыхала ранняя ночь. По узкой дорожке шли, обнявшись, девушка с молодым человеком. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, прожитым вместе. Лида наблюдала за ними, затаив дыхание. Я почувствовал вдруг ее боль, слезы, которые рвались из глаз. Сидел на пыльной ступеньке, поглядывая то на Лиду, то на небо, темно-синее и пустое.
– Мы никогда так близко не были, как они! – вздохнула Она и растерла рукой слезу. – …Никогда и не будем так близко, уже. А ты вот просто сидишь на грязной лестнице, кем-то уже истоптанной, куришь сигареты, которые воняют! Дурно, противно воняют! И ты никогда не подойдешь ко мне сзади, не обнимешь… Ничего вообще не сделаешь для меня! Так, наверное, и просидим в этом подъезде всю свою жизнь, пока не умрем.
Порция четвертая
Мы ехали от друзей. Ее друзей, у которых сегодня праздник. Ничего особенного с праздника я не запомнил, весь вечер просидел за столом. Наблюдал за Лидой. За ее поведением, таким расслабленным и веселым. В университете и дома, когда мы наедине, она совершенно другая всегда – спокойная и не разговорчивая. Было немного непривычно видеть ее Счастливой.
Она долго ходила вокруг да около, пока, наконец, не подошла и не спросила:
– Ты что, заскучал?
– Ты стала, такая, другая… да, совсем не такой, какой была раньше. Еще час назад ты была совершенно по-другому… а теперь, вот…
– Я тебе такая не нравлюсь?
– Я не сказал, что не нравишься… просто непривычно видеть тебя другой.
– А что во мне другого сейчас?
– Ну, не знаю. Просто ты веселой стала.
– Тебя это удивляет?
– Ничего меня не удивляет, иди веселись!
– Как хочешь! – сказала Лидка и пошла на кухню.
Вечер тянулся так долго, что я успел устать за время пребывания в этой квартире. Изредка ко мне подсаживались кто-нибудь из Лидкиной компании и пытались завести разговор. Я был не очень склонен к беседам, поэтому надолго наши диалоги не растягивались: пару фраз и все. На полке слева я обнаружил толстую книгу. Не разобрав название, которое было указано на обложке, я стал перелистывать страницы, пробегая взглядом по отдельным моментам. Ничем интересным они не отличались, поэтому вспомнить, о чем шла речь в этой книге я не смогу. Да и незачем.
Гости стали расходиться. Кто парами, а кто поодиночке. Лида носилась по квартире с какими-то вещами. Кричала и радовалась, смеялась. Провожала, говорила кучу всяких слов, которые еле-еле можно было связать воедино. После того как гости кончились, села рядом со мной и глубоко вздохнула:
– Устала что-то я.
– Тогда, может, домой поедем?
Долго ждать такси не пришлось. Через несколько минут мы сидели в автомобиле по разные стороны сиденья и пялились в окна. Разговор никак не клеился. Каждый пытался сказать что-то свое, но шум мотора заглушал наши тихие полуночные голоса.
Порция пятая
Лида открыла дверь и прямо на пороге начала плакать. По-детски. Так, что мне хотелось развернуться и уйти.
– А я вот сидела, и думала, придешь ты или нет? Почему-то боялась я, что не увижу…
– Только не плачь, а!
– Я же боялась, просто хотела, чтобы ты пришел сегодня.
– Ты улиток своих покормила?
– Нет, я же тебя ждала.
– Иди, покорми, а то передохнут все.
Лидка улыбнулась и побежала в комнату. Я закрыл дверь и прошел за ней. Лида сыпала корм в аквариумы и кричала:
– Проходи, я быстренько им насыплю, быстренько…
– Прошел я уже.
– Я сейчас, быстренько.
– Куда ты сыпешь так много? – подошел я к аквариуму и попытался отобрать коробку с кормом.
– Так я ведь их целый день не кормила, тебя ждала.
– Господи, Лида… Не от голода, так от передозировки этой гадостью сдохнут твои суши.
– Суши – это не улитки.
– Какая разница…
Порция последняя
Лидка схватила банку с улитками (она всегда складывает их в банки, когда чистит аквариумы) и побежала в туалет. Я сначала не понял, какие действия должны последовать с моей стороны, а потом также резко сорвался с дивана и побежал за ней. Она стояла над унитазом и собиралась вылить содержимое банки в канализацию.
– Ты что делаешь? – подбежал я к ней и вырвал банку из ее рук.
– Я решила их убрать.
– Зачем?
– Чтобы ты не ушел…
– Дура ты. Я и не собирался уходить.
– Но ты ведь их не любишь!?
– Я тебя люблю!
